Здоровье и образование - краеугольные проблемы жизни общества, они требуют быстрого решения. А для этого нужны деньги, нужны высокопрофессиональные специалисты. Обо всем этом поговорим с Александром Семеновичем Бронштейном, профессором, доктором медицинских наук, руководителем многопрофильной клиники Центр эндохирургии и литотрипсии...
Н. Бехтина: Посмотрела программы с вашим участием, посвященные весьма деликатной проблеме; программы были посвящены эвтаназии, добровольному уходу из жизни смертельно больного человека. И если такой человек дает согласие, можно ли пойти навстречу его желанию, помочь уйти из жизни? В некоторых странах, как известно, это разрешается; в России же эта процедура не разрешена...
БРОНШТЕЙН: Запрещена!
Н. Бехтина: Однако есть случаи, и совершенно ужасные, - думаю, вы знаете об этом лучше меня, - когда люди, не спрашивая разрешения ни у каких властей, сами помогают больному человеку уйти из жизни. На ваш взгляд, это правильно?
БРОНШТЕЙН: Как вам сказать? Вопрос, конечно, очень трудный, и сегодня у меня однозначного ответа для России (подчеркиваю: для России!) нет. Хотя умом понимаю, что вопрос этот требует очень серьезного обсуждения и очень серьезного к себе отношения. Когда-то я был ярым противником эвтаназии; на телепередачах (тогда вместе еще выступали Соловьев и Гордон) много лет назад я говорил, что этого нельзя делать категорически.
Но совсем недавно, в ноябре и в декабре прошлого года, я был на телепередачах федеральных каналов, где обсуждалась эта проблема. Там обсуждался чудовищный случай (о нем знает вся страна), когда двадцатитрехлетний парнишка, бывший полицейский из Орехово-Зуева, убил мать. Удавил полотенцем по ее же просьбе: у матери был рак, и она страшно мучилась.
Не буду пересказывать в подробностях передачу, - многие слушатели ее, конечно, видели. Но что рассказал этот парень? У матери был рак молочной железы второй стадии... Могу сказать вам, что даже при раке молочной железы четвертой стадии удается помочь, даже если есть метастазы! Сегодня существуют хорошие методы борьбы, химиотерапевтические средства, в том числе у нас, в России, которые позволяют жить таким больным. А уж при второй стадии, при вовремя сделанной операции, конечно, такие больные страдать не должны.
Так вот, парень рассказал, что лекарства она получала с перебоями, или не получала их вообще, и сын, любя ее (отца там, кажется, не было), доставал ей всякие обезболивающие средства до тех пор, пока ее не выписали из больницы (у нее, кажется, уже были метастазы и асцит, жидкость в брюшной полости). А главное - она испытывала нестерпимые боли. А ведь чем знаменито XXI-е столетие? Можно умереть, как и в XX-м, как и в XIX-м, но сейчас можно умереть без боли! Сегодня есть все средства, чтобы эти боли снять...
Я не могу оценить поступок парня; мне дико представить, что так можно поступить, что бы ни было причиной... Но это тоже плод вины государства, и вина эта в том, что оно допускает такое. Потому что если бы были организованные хосписы, дома для безнадежно больных людей (их даже в Москве один, два - и обчелся! Да и попасть туда трудно), и если бы была правильно поставлена лекарственная терапия, если бы мать вовремя лечилась, получала обезболивающие препараты вовремя, - этого никогда бы не произошло.
Эта женщина - жертва нашей медицины, которой сегодня потчуют всех россиян, да еще и утверждают, что все у нас замечательно и прекрасно...
«Радио России»
«От первого лица» с Н. Бехтиной
